О грустном

Старики сдуваются. Они всегда вянут к зиме, с каждым годом все сильней. Но в этом году уж как-то особенно.
Доживем ли. Нам-то уж что. Ты на нас-то не рассчитывай, мы уж все. - Вот их обычные теперь фразы, когда речь идет о хоть каких-то планах и временных рамках.
- Ходить стало тяжело. Как гири привязали к ногам. И велосипед крутить уже тяжело (ну да, на девятом-то десятке, ага). Не знаю как и буду теперь.
- Так давай я тебе мопед куплю японский, трехколесный. С крышей, грузовой платформой и колесами зубатыми. Ни прав, ни техосмотров.
- Хорошо бы мопед (мечтательно). С крышей, да? Так по что он мне под зиму-то? А до весны доживем - не доживем, неизвестно.
И так заканчивается почти любая тема.
И отвлечь уже не очень-то получается. И одернуть почтение не позволяет.

А еще эта фраза, старая, деревенская, которую ему наверно бабка когда-то говорила, а ей ее бабка или дед:
- Наверно наше дело теперь помирать, а вам за нас теперь стареть.
И рукой так по плечу, как эстафету передал.

Верно чувствуют они что-то, да и сам я уже готов думать, что чувствую это.

Надо купить ему этот мопед. Пусть зимой его в гараже ковыряет, да тюнингует. Глядишь, еще и помашет топором, да поюморит своей ивановской простотой мне на радость. Его род меньше девяноста жить за баловство считал.